Дарить так дарить! Я решилась. Я вынула ее из коляски, посмотрела прощальным взглядом и понесла в соседний дом, в четвертый подъезд, на четвертый этаж, как сейчас помню.
Но Ленка Домблянкина не подозревала, что ее хотят осчастливить, и не сидела в ожидании дома, а дверь открыла ее мама. Симпатичная молодая женщина с ироничным прищуром на жизнь. Это теперь я понимаю, что она была симпатичная и молодая, а тогда - взрослая, слегка удивленная тетя.
- А Лены нет.
- Извините.
Дверь закрылась. Я стала медленно спускаться по лестнице, облегченно вздохнув, что расставание с куклой отменяется.
Нет. Надо довести это до конца. Наверное, я воспитывала в себе силу воли, хотя вряд ли знала тогда такие слова. Я вернулась.
- Извините. Если ее нет... вы ей тогда передайте. Я ее поздравляю с
днем рождения.
- Спасибо, деточка. Я обязательно передам.
Я вышла из этого пятиэтажного подъезда, где каждая стена была знакома до черточки, совершенно убитая. Я бродила по двору, и на меня накатывало беспощадное понимание того, что у меня уже никогда не будет куклы с красным бантом. Хотя бант этот ужасно мешал - нельзя было надевать ей на голову шапочки, а шапочек, как назло, целая куча, и все красивые, разноцветные. Но все равно. У меня не будет, а будет у Ленки, которой, может, эта кукла и вовсе не нужна, у которой, может, есть другие - любимые, а эта не любимая, а просто так. Будет ждать своей очереди - пока с ней поиграют. Разве она для Ленки что- нибудь значит? Ленка не ходила с ней к зубному и на море с собой не брала, а я брала и чуть ее там не утопила. Нет, это все неправильно, что надо дарить то, что дорого. Как это можно дарить то, что дорого? То, что дорого, с этим нельзя расставаться - а если можешь расстаться, то какое же оно дорогое?
Я вернулась.
Я чувствовала, как от стыда горят щеки, но на что только не пойдешь ради того, что дорого...
- Извините, пожалуйста... Вы не могли бы мне отдать ее обратно?..
Просто... это моя любимая кукла.
- Конечно, деточка, возьми.
Какая понимающая мама у Ленки Домблянкиной! Она даже ничего больше не сказала - протянула куклу и улыбнулась.
Успокоенная, я пришла домой.
- Что ж? Не подарила? - спросила моя мама.
- Подарила... но потом обратно взяла.
- Как это?
Я рассказала. И уже по мере рассказа понимала, как ужасно я поступила. Я забрала обратно подарок! Это позор и жуткое малодушие, и жадность, и уж какая там сила воли... И все-таки все это я была согласна принять на свой счет и пережить как-нибудь... только не самое страшное...
- Иди - верни...
Вернуться туда еще раз было выше моих детских сил...
Я вернулась.
- Извините, пожалуйста. Все-таки... возьмите, пожалуйста, - прошептала я, почти бессильной рукой протягивая куклу. Я ей так никогда имени и не придумала, кукла и кукла.
- Может, не надо, деточка?
- Нет... Это Лене... на день рождения...
Я опять вышла во двор, села возле песочницы и вспомнила другую свою подружку - Людку Баканчеву. Она тоже еще в прошлом году подарила мне на день рождения куклу, гораздо красивее, чем эта. Но Людкина кукла у меня не была любимой - так, на вторых ролях. А Людка часто ко мне приходила и играла с ней. И мне все казалось, что она ходит ко мне не из-за меня, а из-за этой куклы. Я к Ленке Домблянкиной играть больше никогда не ходила.
Материал Галереи "Эрфольг"