Зубиков снова на меня уставился. А ну его. И все же не могу, когда на 
меня смотрят. Резко поворачиваю голову - ага, попался: Кешка не 
успевает уткнуться в книгу.
<p>
- Покажи открытки, - говорит он растерянно.<br>
- А зачем тебе?<br>
- Хочешь, подарю немецкую?<br>
- Очень надо! Подумаешь - фашистская открытка.<br>
- Слушай, ты сама маленькая, а фамилия у тебя большая - Ви-но-град-ская.<br>
- Еще покрасивее, чем Зубиков, понял?!<br>
-  Конечно, красивее, - охотно соглашается Кешка. - Очень даже 
красивая у тебя фамилия.
<p>
Я даже раскрываю рот от неожиданности, и, чуть не поперхнувшись, 
проглатываю обратно заранее приготовленные "Подумаешь!", "Не твое 
дело!", "А моя фамилия в миллион раз красивее!"
<p>
Звонит звонок. Класс словно просыпается и с давно уложенными сумками 
несется к дверям.
<p>
- Тонька, подожди, я сейчас!
<p>
Из-за Вешки все мое хозяйство лежит еще разбросанным.
<p>
А вечером в "Ботанике" я нахожу конверт, на котором старательно 
выведено - "Инне Виноградской". 
<p>
В конверте - открытка, блестящая, немецкая, с позолотой. По голубой 
лестнице поднимаются нарядные мальчики: в руках у них аккуратные 
букетики, перевязанные разноцветными ленточками, а наверху их 
встречает кукольная девочка - и все это переливается красками и 
золотом. Мечта, а не открытка. Ничего, что она немецкая. И вдруг я 
обнаруживаю надпись на обратной стороне: "Инка, ты мне нравишься. 
Давай дружить. И.З." В ужасе прячу открытку обратно в конверт.