Мальчик сидел в зале ожидания. Родители, вконец измотанные безуспешным сражением с чиновниками Межпланетного Ведомства, подошли к нему и незаметно переглянулись.
- Что будем делать?
- Ничего. Что мы можем?
- Глупые правила!
- А он так ждет елку!
Взвыла сирена, и люди толпой ринулись в Марсианскую Ракету. Отец и мать вошли последними, мальчик - между ними. Все молчали.
- Я что-нибудь придумаю, - сказал отец.
- Ты о чем, па? - спросил мальчик.
Но тут ударили двигатели, и ракету вынесло в черное пространство. Ракета неслась, изрыгая огонь, оставляя позади Землю, где все еще было 24 декабря 2052 года; она летела туда, где нет времени: ни месяцев, ни лет, ни часов.
Весь первый "день" они проспали.
Незадолго до полуночи, судя по часам, которые все еще
показывали
нью-йоркское время, мальчик проснулся и сказал:
- Я хочу посмотреть в иллюминатор.
У ракеты был только один иллюминатор - "окно" из удивительно толстого стекла на верхней палубе.
- Не сейчас, - сказал отец. - Немного погодя мы вместе
сходим к
"окну".
- Но мне интересно, где мы и куда летим.
- Подожди самую малость, прошу тебя.
Проснувшись, он минут пять ворочался с боку на бок и все думал об оставшемся на Земле подарке и о елке с белыми свечами. Наконец он поднялся. Кажется, он придумал! Осталось сделать это, и тогда путешествие будет по-настоящему веселым и радостным.
- Сынок, - сказал он, - ровно через полчаса будет Рождество.
- Ох, - испуганно вздохнула мать. Она надеялась, что мальчик
забудет
о празднике.
Мальчик вспыхнул, губы его задрожали.
- Я знаю, я знаю. Я получу рождественский подарок, да? И
елочку? Ты
обещал...
- Да-да, все это и даже больше, - сказал отец.
- Но... - начала было мать.
- Я придумал. Честное слово, придумал. Все это и еще больше,
много
больше. А теперь, прости, я должен отлучиться.
Его не было минут двадцать. Вернулся он, улыбаясь во весь рот.
- Рождество уже близко.
- Можно мне подержать твои часы? - попросил мальчик, и отец
отдал ему
часы. Сын бережно взял их и молча смотрел, как в его руках утекают
минуты,
возбужденный и зачарованный.
- Рождество! Наступило Рождество! А где мой подарок?
- Идем, - отец обнял мальчика за плечи и повел из комнаты
вниз по
коридору, вверх по пандусу. Женщина шла следом.
- Сейчас поймешь. Мы уже пришли, - ответил отец.
Они остановились перед большой закрытой дверью. Отец постучал условным стуком - три раза, потом еще два - и дверь открылась. В кабине было темно, слышались приглушенные голоса.
- Входи, сынок, - сказал отец.
- Там темно.
- Я буду держать тебя за руку. Идем, мама.
Они ступили через порог, и дверь закрылась за ними, отсекая свет из коридора. Перед ними неясно вырисовывался огромный стеклянный глаз, иллюминатор, "окно", сквозь которое смотрели в космос. Четыре фута в высоту и шесть - в ширину.
Мальчик смотрел.
Отец и мать тоже смотрели в "окно", и вот в темной кабине зазвучала песня.
- Веселого Рождества, сынок, - сказал отец.
Невидимые люди пели старые родные рождественские гимны, и мальчик медленно шел к "окну", пока не уперся лицом в холодное стекло. И стоял так долго-долго, все смотрел и смотрел в космос, где глубокая ночь вспыхивала и вспыхивала десятью миллиардами миллиардов волшебных белых свечей.