В.Шукшин. Шире шаг, маэстро

Солодовников встал, подошел к окну, постоял, руки в карманы, чувствуя за собой удивленный взгляд главврача... Качнулся с носков на пятки. И соврал. Крупно. Неожиданно.

- Начал писать работу, Анна Афанасьевна. "Письма из глубинки. Записки врача". Это как-то случилось само собой - эти "Письма из глубинки". И Солодовникова опять поразило: это же ведь то, что нужно! С этого же и надо начинать. Неужели начался неосознанный акт творчества? Если, конечно, это не "удар-закон". Нет, это реально, умно, точно: это описание интересных случаев операционной практики в условиях сельской больницы. В форме писем к другу "Н". Тут и легкая ирония по поводу этих самых условий, описание самодельного холодильника - глубокой землянки, обшитой изнутри листовым железом, - и легко, вскользь - весна... Но, конечно же, главным образом работа, работа, работа. Изнуряющая. Радостная. Смелая. Подвижническая. Любовь населения... Уважение. Ночные поездки. Аутотрансплантация. Прободная в условиях полевого стана. Благодарность старушки, ее смешная, искренняя молитва за молоденького неверующего врача... Все это сообразилось в один миг, вдруг, отчетливо, с радостью. Солодовников повернулся к Анне Афанасьевне... Да, тут, конечно, и заботливая, недалекая хлопотунья Анна Афанасьевна, главврач... Которая, прочитав "Записки" в рукописи, скажет, удивленная: "Прямо как роман!" - "Ладно, а как врачу вам это интересно?" - "Очень! Тут же есть просто уникальные случаи!" - "А за себя... не в обиде на автора?" - "Да нет, чего обижаться? Все правда".

- Что, Анна Афанасьевна?
- Уже начали писать? - спросила Анна Афанасьевна.- Записки-то. Поэтому и опоздали?
- Поэтому и опоздал, - Солодовников обиделся на главврача: солдафон в юбке, одно листовое железо в голове. - Извините, - сухо добавил он, - больше этого не случится.

(...)

Солодовников вышел к коридор... Пятно света наполовину сползло со стены на пол. Солодовников нарочно наступил на пятно, постоял... "Время идет", подумал он. Без сожаления, однако, подумал, а с радостью, как если бы это обозначало: "Началось мое время. Сдвинулось!"

В кабинетике он опять достал записную книжку и записал:
"Сегодня утром я спросил мою уважаемую Анфас: "Что происходит на земле?" Анфас честно выглянула в окно... Подумала и сказала: "Война во Вьетнаме". "А еще?" Она не знала. А на земле была Весна".

Это - начало первой главы "Записок". Солодовникову оно понравилось. С прозой он, очевидно, в лучших отношениях. Да, с этого дня, с этого утра время работает на него. На книге, которую он подарит Анне Афанасьевне, он напишет: "Фоме неверующему - за добро и науку. Автор".